«Ключ к решению проблем один — неравнодушие»

А как ты лично воспринял новость о том, что так серьезно заболел?

У меня не было ощущения: «О Боже, от этого же люди умирают, страшно-то как». Нет, все было не так. Мама сильно переживала, а я — как-то не особо. Может, маленький еще был, а может, просто думал, что смерть — это то, что бывает с другими, но не со мной.

Ты провел в больнице почти два года, значительную часть детства. Чем ты занимался?

У меня была целая система. Неделю я химичился (получал химиотерапию — прим. ред.), а потом уезжал в подмосковный пансионат с лужайкой и задним двором. Там мы бегали с мальчишками и девчонками, сходили с ума. Пансионат был для меня отдушиной. В больнице я вел себя очень спокойно. Вообще не капризничал, был таким мальчиком-одуванчиком. Не могу припомнить, чтобы я пускался в истерики по какому-либо поводу.

Насчет одуванчика, мне кажется, ты преувеличиваешь. Это ведь ты просил, чтобы в больнице к тебе обращались «Его величество Влад XV» и никак иначе, и издал указ для врачей.

Да, было и такое. Просто я думал, как еще можно раскрасить наши серые больничные будни. Чтобы детям было все-таки повеселее. Тогда я и решил издать указ, в котором написал, что врачи, заходя к ребенку в палату, должны петь веселые песни и танцевать ламбаду.

А волонтеры как-то скрашивали твою больничную жизнь?

Да, конечно. В больнице я познакомился с Женей. Она была самая активная из всех волонтеров, а я ей чем-то приглянулся. Она катала меня по Москве, знакомила с городом. Потом каждый раз, когда я после болезни появлялся в столице, она всегда старалась приехать и встретиться со мной. И этих встреч я ждал с нетерпением. Женя умела вытащить меня из любого состояния: уныния, скуки, отчаяния. С ней всегда было велело.

А сейчас вы на связи?

Года три не виделись, но с мамой она переписывается.

Какой для тебя была эта часть твоего детства, мрачной?

Нет, я вспоминаю больше светлого, мрачного вообще не помню. Мне кажется, что в моей жизни вообще не было никаких трагических моментов, когда слишком больно или невыносимо.

Расскажи, как проходила твоя реабилитация после больницы?

После возвращения домой, в мое большое семейство, я удивился, как все изменились, и понял, сколько времени прошло, пока мы не виделись. Вообще было много всего интересного: я побывал еще на одной олимпиаде, потом съездил в лагерь в Ирландию по программе реабилитации.

А как тебя приняли в школе?

Первый год я учился дома, а потом стал ездить в школу. Со своим прошлым классом я виделся, но мы почти не поддерживали отношения. Два года я держался скорее один, но это не было трагедией: мне хватало и моих дворовых друзей. Мы отлично дружили, я спокойно ходил при них в маске. Или гулял с братом, но вопросов нам никто не задавал. Мое возвращение прошло довольно гладко.

Влад до больницы и Влад после нее — это два разных человека?

Если честно, я не помню себя до больницы. Наверное, я был маленьким и глупеньким. А из больницы я вышел с огромным багажом знаний по медицине. Я много узнал об окружающем мире, понял, что на свете есть другие культуры, но, несмотря на наши различия, мы очень похожи. И что мы не одиноки, это главное.